maestroalik

группа «Ария»: Игорь Молчанов, Андрей Большаков, Кирилл Покровский, Алик Грановский, Владимир Холстинин, Валерий Кипелов.

сторона А
Это рок
Тореро
Волонтер
сторона В
Бивни черных скал
Мания величия
Жизнь задаром
Мечты
Позади Америка
(Вокруг света за 20 минут)

Основная заслуга «Арии» состояла в том, что ее музыканты первыми в стране материализовали витавшую уже много лет в воздухе идею «нашего ответа» западному хэви-клину. Несмотря на то что в массовом сознании советских подростков слово «рок» преимущественно ассоциировалось с музыкой Deep Purple, Black Sabbath и Nazareth, ничего хотя бы отдаленно похожего на западных монстров земля российская производить упорно не желала. В репертуаре большинства отечественных рок-групп периодически мелькали хард-роковые номера, но выстроить полноценную утяжеленную программу толком не удавалось никому. К числу нескольких разрозненных попыток можно было отнести ранние работы «Облачного края», череповецкий альбом «ДДТ» и студийный опус рижской группы «Поезд ушел». Подававший немалые надежды «Круиз» мотало из стороны в сторону - от глэма и рок-н-ролла к утяжеленной эстраде и обратно. Нечто похожее на хард-рок с примесью блюза пытались играть «Россияне», латышские «Ливы» и эстонский «Магнетик бэнд». «Ария» стала первой командой, выстроившей цельную металлическую программу, а их дебютный альбом получил небывалое для никому не известной рокгруппы распространение. «Мания величия» оказалась одним из первых профессионально записанных хард-роковых альбомов в СССР, безупречно сделанным с технической и музыкальной точек зрения. «Нам хотелось всем что-то доказать, - вспоминает гитарист Владимир Холстинин. - Музыку, которую мы любили с детства, исполнять тогда было невозможно. И мы решили создать альбом, который будет выглядеть как контркультура - по сравнению с пропагандируемой вокруг эстрадной пошлятиной. Мы решили сделать некий противовес, который должен был смести все традиции и устои, существовавшие тогда на эстраде. Это должно было звучать демонически и мощно - как своеобразная диверсия». «Ария» возникла на обломках филармонических «Поющих сердец» и «Альфы», опытные музыканты которых Алик Грановский (бас) и Владимир Холстинин начали создавать цельную «жесткую» программу. Сидя дома у Холстинина, они набросали основу нескольких композиций - дабы определиться с нюансами. К тому моменту у Грановского уже была готова мелодия героического «Тореро», написанная им под стук колес в переполненном общественном транспорте. В свою очередь, у Холстинина уже несколько лет крутилась в голове грустная гитарная пьеса с условным названием «Дождь», превратившаяся со временем в милитаризированно-трагического «Волонтера». В основу собственного стиля «Арией» были заложены музыкальная фактура и идеология классиков второй волны английского heavy metal типа Judas Priest и Iron Maiden, причем без малейших отклонений в сторону прогрессив-рока и ритм-энд-блюза. Техничный Холстинин взял на вооружение гитарные находки Рэнди Роудса из группы Оззи Осборна, а Грановскому пришлась по душе манера игры басиста из Rush. Как ни странно, отрицательным примером в «Арии» почему-то считался Led Zeppelin. «Led Zeppelin с их миллионом джазовых аккордов я просто ненавидел, - вспоминает Холстинин. - Джимми Пейдж казался мне вялым гитаристом, который играл медленно и не любил пользоваться вибрацией. Его очень часто заносило, и мысль, ради которой все начиналось, уходила в сторону». Сведя к минимуму импровизацию, «Ария» бросила все силы на создание кипяще-шипящей лавы гитарных звуков. Скорость, скорость и еще раз скорость!


легендарный ВИА «Лейся, песня», второй справа - Валерий Кипелов. Фото: Анатолий Азанов	группа «Ария»

...Понимая, что легально исполнять подобную музыку будет нелегко, Холстинин и Грановский первоначально планировали сделать эту программу исключительно для игры на подпольных сейшенах. Записывать альбом было решено на студии у Володи Ширкина, который заведовал аппаратурой Муслима Магомаева и уже не первый год на свой страх и риск выставлял ее для озвучивания андеграундных концертов. Для записи новой программы была накоплена необходимая сумма в 500 рублей, и теперь творческий процесс тормозили всего два вопроса: кто в группе будет вокалистом и где взять тексты. В этот основополагающий момент музыканты внезапно получили заманчивые предложения сразу от двух администраторов - Виктора Векштейна («Поющие сердца») и Сергея Сарычева из «Альфы», у которого к тому времени наметились плотные контакты с Московской областной филармонией. Более ловким в данной ситуации оказался Векштейн, который, вовремя почуяв ветер перемен, решил создать рок-группу новой формации. Кроме того, в действиях Векштейна была и другая логика. Поскольку трудовые книжки музыкантов хранились в сейфе художественного руководителя «Поющих сердец», Векштейн небезосновательно опасался, что с уходом из группы Грановского и Холстинина распадется аккомпанирующий состав его супруги Антонины Жмаковой. Как бы там ни было, Векштейн решил рискнуть и предложил музыкантам «Арии» воспользоваться для записи хэви-металлического альбома студией «Поющих сердец». «Чтобы через месяц альбом был готов», - сказал он, отдавая Холстинину ключи от двух звукоизолированных комнат, в которых находилось два шестнадцатиканальных магнитофона и пульт Tascam, микрофоны Shurе и комплект динаккордовской обработки звука. «Я сидел с ключами от студии и напряженно думал, - вспоминает Холстинин. - Программа готова. Если записать ее у Ширкина,
мы никому ничего не будем должны. А тут...
Конечно, соблазн записаться бесплатно и без лимита времени в хорошей студии был велик. Но я чувствовал, что тогда уже нашим администратором будет Векштейн и мы будем ему обязаны до конца жизни. С другой стороны, я прекрасно понимал, что если проект окажется успешным, то мы не пробьем Систему без такого менеджера, как Векштейн». После продолжительных раздумий Холстинин с Грановским выбрали студию Векштейна. К чести последнего надо заметить, что в процесс записи он не вмешивался и лишь в самом конце сессии попросил музыкантов изменить на альбоме название последней композиции. Так заводной боевик «Позади Америка» превратился в клуб кинопутешествий «Вокруг света за 20 минут». ...Получив уникальную возможность для записи, Холстинин с Грановским вплотную занялись комплектацией состава. На роль вокалиста (вместо планировавшихся Михаила Серышева и Николая Носкова) был выбран Валерий Кипелов, убивавший свой хардроковый талант в ансамбле «Лейся, песня». Как гласит история, в связи с попаданием в тюрьму руководителя этого самобытного коллектива вокально-инструментальный ансамбль распался. Недолго думая, Кипелов направился наниматься на работу в Москонцерт. По чистой случайности в запутанных коридорах этого вполне официального учреждения бывший вокалист «Лейся, песня» столкнулся лицом к лицу с музыкантами «Арии». «Прямо в туалете Москонцерта Кипелов спел нам какие-то фрагменты из Slade, - вспоминает Холстинин. - Голос у него - высокий и звонкий. К тому же в туалете была хорошая реверберация. И мы решили: «Ну, это, конечно, не Роб Хэлфорд, но для нашей группы он подойдет». Вскоре были найдены и другие музыканты: опытнейший барабанщик Александр Львов и клавишник Кирилл Покровский, игравшие до этого в «Поющих сердцах». Таким образом к маю 85-го года у «Арии» подобрался суперпрофессиональный по филармоническим меркам состав. Заперевшись в студии, находившейся на пятом этаже Дома офицеров, музыканты за несколько недель записали инструментальную часть альбома. Звукорежиссером этой работы стал Владимир Холстинин, которому помогали все участники группы, и в особенности Александр Львов, уже имевший определенные режиссерские навыки по работе с другими проектами. Очередность записи инструментов была непривычной для мэйнстрима, но достаточно характерной для металла. Вначале под выбранный темп метронома писались гитара и бас, а уже затем фиксировались барабаны. На свободные каналы записывались необходимые гитарные соло, клавиши и вокал. Поскольку второго гитариста в «Арии» не было, Холстинину приходилось делить партии гитары на две части - вначале записывать одну гитару в левый канал, а затем вторую, сыгранную максимально в ином ключе, - в правый. В отличие от быстро наигранных на пленку гитарных партий на запись вокала ушло около трех месяцев. «Манеру пения мы искали достаточно долго, - вспоминает Холстинин. - Кипелов только в процессе записи примерно начал понимать, куда он попал и что именно от него требуется. Он с детства любил рок-музыку, но его любовь дальше Led Zeppelin не пошла. Поэтому при записи мы от него требовали, чтобы он «зверя давал» побольше. А он периодически срывался на такой высокий, тонкий мальчишеский голосок.Мы эти дубли стирали и говорили:«Давай еще раз! Вспомни Элиса Купера или хотя бы Холдера». Так в трудах и муках рождалась ставшая впоследствии знаменитой кипеловская манера пения. Его дальнейший прогресс как вокалиста был очевиден. И если в «Жизни задаром» Кипелов не без труда вытягивал в студии верхнее ми (и наотрез отказывался петь эту песню на концертах), то спустя пару лет на альбоме «Герой асфальта» он уже вполне уверенно расправлялся с фа-диезом. Его глотка стала луженей, техника усовершенствовалась, напор усилился - много ли еще надо?
Инструментальная композиция «Мания величия» была отдана на растерзание Кириллу Покровскому - молодому и очень
быстро прогрессирующему музыканту, за плечами которого была Гнесинка, законченная по классу саксофона. Стремительно освоив клавиши, Покровский тут же вписался сразу в несколько любопытных проектов, в частности, сотрудничал с «Союзом композиторов» (экс-«Отряд Валерия Чкалова»). По своей природе Покровский больше тяготел к усложненной электронной музыке, но в данном металлическом проекте с ходу оценил неземную энергетику окружавших его людей. В свое время у Холстинина с Грановским была идея воткнуть в альбом хотя бы одну инструментальную композицию, аналогичную пьесе «Supertzar» из саббатовского альбома «Sabotage». И Покровский развернулся вовсю. Он пригласил в студию знакомых девушек из Гнесинского училища, которые сделали несколько дублей хорового пения. Затем «арийцы» дружно записали на пять каналов мужской хор и смикшировали вокальные дорожки с торжественными звуками органа и перегруженной электрогитарой в финале. В результате получилась неожиданно милая сюита «Мания величия» - как своеобразное пародийное противоборство классической музыки и музыки демонической. Покровский также довел до ума финальную часть «Волонтера» и единственную медленную композицию «Мечты». Эта песня была создана Кипеловым в годы далекой молодости, когда на открытых летних танцплощадках он пронзительно исполнял номера из репертуара Led Zeppelin и Nazareth. По воспоминаниям участников записи, мелодия песни «Мечты» была написана Кипеловым в мажоре и первоначально звучала до неприличия радостно. Музыканты «Арии» логично рассудили, что в данном идеологическом контексте медленная композиция должна быть грустной и даже хмурой. Поэтому Покровский предложил Кипелову перенести мелодию с мажора в параллельный минор, и песня сразу же приобрела необходимое настроение. После того, как в студии были записаны инструментальные треки всех одиннадцати композиций, участникам записи осталось самое нелегкое - найти человека, который взялся бы сочинить на подобную музыку тексты. Поскольку в филармоническом мире в успех «Арии» почти никто не верил, отказ следовал за отказом. Последним из «отказников» оказался Валерий Сауткин. Поэтесса Маргарита Пушкина согласилась написать два текста - на «Тореро» и «Мечты», но последний из них не прошел вкусовую цензуру Кипелова. Поскольку мелодия была написана именно Кипеловым, право выбора оставалось за ним. «Кипелов категорически отказывался петь стихи про босоногий летний дождь, - вспоминает Холстинин. - Он для себя твердо решил, что его песня должна быть про несчастную любовь и про то, как человек живет за стеной мечты». В этот самый момент на горизонте нарисовался молодой честолюбивый поэт Александр Елин, впоследствии ставший автором текстов целого эшелона второстепенных рок-групп - от «Клона» до «Примадонны». Елин с энтузиазмом принялся за работу, делая по несколько вариантов текста на каждую песню. «Тексты в металле должны быть простые, как «Окна РОСТА» у Маяковского», - бодро говорил он. После чего написал на мелодию «Бивней черных скал» четверостишия про летающие тарелки и египетские пирамиды. В итоге все эти поэтические озарения Елину пришлось переделывать. «Конечно, стихи зачастую получались не очень радикальными, - признается Холстинин. - Поскольку мы сами не поэты, всю жизнь только за «проволоку» дергаем, приходилось допускать в текстах определенную лояльность. Главный критерий - чтобы эта поэзия была не противной для нас самих». Работа над «Манией величия» была завершена в сентябре 85-го года. Несмотря на переизбыток воинствующих образов и нелепые псевдогражданские тексты, альбом с музыкальной точки зрения получился одной из самых сильных работ за всю историю советского хард-энд-хэви. Стальная роза среди чугунных пней и ржавого чертополоха. Редкий случай совпадения количества и качества, возможности и желаний, воли и разума, знания и силы. Примечательно отсутствие характерного для металла чернушного пафоса, замогильной атрибутики и фальшивой мускулистости. Очень энергичная и одновременно аккуратная групповая игра - без соловыпячивания и с солидным количеством запоминающихся мелодичных риффов. Другими словами - идеальный альбом для фанатов московского «Спартака», собирающихся в летнюю погоду в Лужники с кассетным магнитофоном «Весна 203» под мышкой.
...Вскоре после выпуска «Мании величия» у музыкантов «Арии» возник резонный вопрос: «Что с этой программой делать дальше?» Векштейн сильно сомневался, что постановка металлического шоу, которое он любил впоследствии называть «черти в дыму», привлечет необходимое количество зрителей. Особенно сильно его волновала популярность «Арии» у женского контингента. «Не будет на концертах девушек - значит, не будет кассы», - говорил опытный Векштейн музыкантам.
Обсуждение целесообразности постановки металлического шоу протекало с переменным успехом - до тех пор, пока заменивший Львова новый барабанщик Игорь Молчанов не произнес сакраментальную фразу: «Девушки на концерт придут обязательно. Потому что все металлисты на Западе выступают в костюмах в обтяжку из суперэластика. И по пояс голые».
Последний аргумент сразил Векштейна окончательно. «Ладно, - сказал он. - Ставьте ваше шоу».